Проповедь по случаю казни

Материал из Википедии — свободной энциклопедии
Перейти к навигации Перейти к поиску

Проповедь по случаю казни (англ. Execution sermon) — разновидность проповедей, читаемая по случаю совершения смертной казни. Особое распространение получила в пуританской Новой Англии в XVII—XVIII веках. Данные проповеди адресовались как казнимому преступнику, так и широкой публике, собравшейся на месте казни. Будучи весьма объёмными, они нередко издавались отдельными изданиями. Публичные повешения вызывали интерес у жителей Новой Англии и представляли для проповедников привлекательную возможность обратиться к населению по важным вопросам. Хотя обращения к осуждённым преступникам существовали и в Англии, как отдельный литературный жанр они оформились в североамериканских колониях[1]. В отличие от Англии, где такие проповеди читали никому не известные тюремные священники, в Америке их авторами были влиятельные священники — Инкриз и Коттон Мэзеры, Бенджамин Колман[en] и Чарльз Чонси[en]. Первой опубликованной проповедью по случаю казни считается «The Cry of Sodom Enquired Into» Сэмюэла Данфорта[en], изданная в Кембридже в 1674 году[1]. Последней — «A Discourse Delivered at Worcester» Джонатана Гоинга (Jonathan Going), опубликованная в 1825 году[2]. На протяжении периода существования жанра, его темами оставались злоключения жизни приступника, приведшие его к печальному концу, увещевания для прочих от повторения его ошибок, указание на необходимость спасения души, чтобы не попасть на виселицу[2]. С точки зрения структуры и стиля проповеди по случаю казни представляли собой иеремиаду[3]. В отличие от небольших британских, американские проповеди достигали в печатном варианте 50 страниц и могли включать в виде предисловия к читателю краткое описание преступления, а также приложения — последняя беседа духовника с осуждённым, покаянные письма-обращения к родственникам и членам общины[4]. От периода до 1750 года сохранилось 29 проповедей, между 1751 и 1798 годами известно 33 проповеди[5]. Существует также тенденция рассматривать проповеди о преступлениях как «риторические перформансы», предшественники криминальной литературы XIX и XX веков[6].

Проповеди по случаю казни читались либо в день казни, либо в предшествующее воскресенье[7][8]. Традиция обращения священника к осуждённому преступнику возникла в Англии в начале XVII века. Не известно, когда точно она получила распространение в колониях, но первая казнь в Плимуте состоялась в 1630 году. В дневнике юного Сэмюэля Сьюэлла упоминается о его привычке посещать подобные мероприятия в 1670-х годах[9]. Некоторые казни, как, например, проткнувшего человека железным прутом Джеймса Моргана 11 марта 1686 года, вызывали широкий общественный резонанс, и на неё откликались несколько проповедников — в данном случае, отец и сын Мэзеры, а также бостонский священник Джошуа Муди (Joshua Moody)[10]. Оказавшийся тогда в Бостоне лондонский книготорговец Джон Дантон[en] оставил воспоминания о событии. Согласно ему, более 5000 человек пришли послушать проповедь Инкриза Мэзера «A Sermon Occasioned by the Execution of a Man found Guilty of Murder»[11]. В целом, проповеди по случаю казни были похожи на прочие протестантские проповеди. Историк Перри Миллер[en] отмечает, что структура иеремиады отвечает пуританской теории «внешнего» завета, рассматривающего человечество с точки зрения количественной совокупности грехов. В этой парадигме нарушения гражданских или церковных законов сводились к нарушению базового договора между человеком и Богом[12]. В одной из первых известных проповедей, «The Wicked Man’s Portion» Инкриза Мэзера (1674), автор связывает частный случай — два работника убили своего хозяина, с нарушением общественного (люди должны подчиняться начальству) и божественного (необходимо подчиняться заповедям) заветов[13]. Проповеди Мэзера и Данфорта стали образцом на следующие 75 лет[14].

Марк Брюин (Mark Winston Brewin) из Университета Талсы называет проповеди по случаю казни одним из «элементов в стратегии правящего класса по слиянию религии с государственным управлением»[8]. Среди причин, обусловивших популярность жанра, исследователи указывают на озабоченность радикальных пуритан упадком религиозного рвения и отходом от идеалов первых поселенцев[15]. Соответственно, ранние проповеди были обращены прежде всего к подрастающему поколению[16]. Современные исследователи обращают также внимание на значение таких проповедей с точки зрения религиозного оправдания осуществления казней общественным правосудием. Пуритане, прибыв в Новую Англию, пересмотрели перечень наказаний, караемых смертной казнью. С одной стороны, они исключили из перечня преступления против имущества, с другой, включили в него содомию, богохульство и супружескую измену. Опору для своей реформы пуританские законодатели видели в библейских нормах[17]. Для Сэмюэла Данфорта в его «The Cry of Sodom», осуждённый за зоофилию преступник представлялся памятником божественному гневу. В проповеди Инкриза Мэзера, посвящённой судьбе Джеймса Моргана, необходимость его казни обосновывается со ссылкой на Чис. 35:16: «Если кто ударит кого железным орудием так, что тот умрёт, то он убийца: убийцу должно предать смерти»[2][10]. Опираться на Священное писание продолжали до последней трети XVIII века, ссылаясь на обязательства церковной общины перед Господом, но в сочинениях Колмана, Чонси и Сэмюэля Чекли (Samuel Checkley) присутствуют отсылки и к характерным для эпохи Просвещения темам[17]. Американский правовед Стюарт Бэннер[en] отмечал, что проповедование о преступлениях давало молодым амбициозным священнослужителям возможность обратиться к более широкой аудитории[18].

Практика публикации проповедей преступникам прекратилась к концу первой четверти XIX века с распространением иных форм литературы, позволяющих населению удовлетворить интерес к преступлениям — газет и сенсационалистических памфлетов[8]. Историк Карен Халттунен рассматривает криминальные проповеди в контексте становления готической литературы, отмечая фундаментальное различие между двумя жанрами: если первый предполагает акт убийства проявлением греховности всего человечества или, как минимум, конкретной общины, то второй полагает преступление непознаваемой тайной[19].

Примечания[править | править код]

  1. 1 2 Cohen, 1988, p. 147.
  2. 1 2 3 Cohen, 1988, p. 148.
  3. Bosco, 1978, p. 162.
  4. Васильева, 2014, с. 38.
  5. Bosco, 1978, p. 172.
  6. Brewin, 2011, p. 137.
  7. Halttunen, 1998, p. 11.
  8. 1 2 3 Brewin, 2011, p. 135.
  9. Bosco, 1978, p. 159.
  10. 1 2 Hall, 1988, p. 195—197.
  11. Bosco, 1978, p. 160.
  12. Bosco, 1978, p. 163.
  13. Bosco, 1978, p. 165.
  14. Bosco, 1978, p. 166.
  15. Bosco, 1978, p. 161.
  16. Bosco, 1978, p. 168.
  17. 1 2 Cohen, 1988, p. 149.
  18. Brewin, 2011, p. 136.
  19. Halttunen, 1998, p. 4.

Литература[править | править код]

на английском языке
  • Bosco R. A. Lectures at the Pillory: The Early American Execution Sermon // American Quarterly. — 1978. — Vol. 30, № 2. — P. 156—176.
  • Brewin M. W. The New England Execution Sermon: Texts, Rituals, and Power // Observatorio. — 2011. — Vol. 5, № 2. — P. 135—160.
  • Cohen D. A. In Defense of the Gallows: Justifications of Capital Punishment in New England Execution Sermons, 1674-1825 // American Quarterly. — 1988. — Vol. 40, № 2. — P. 147—164.
  • Hall M. G. The Last American Puritan. The Life of Increase Mather 1639—1723. — Wesleyan University Press, 1988. — 438 p. — ISBN 0-8195-5128-7.
  • Halttunen K. Murder Most Foul: The Killer and the American Gothic Imagination. — Harvard University Press, 1998. — 322 p. — ISBN 9780674003842.
  • Neuman M. M. Jeremiah’s scribes: creating sermon literature in Puritan New england. — University of Pennsylvania Press, 2013. — 265 p. — ISBN 978-0-8122-4505-9.
  • Thornblom A. H. "Whoso sheddeth": execution sermons and narratives in 18th century New England. — University of Richmond, 2006. — 100 p.
на русском языке
  • Васильева С. А. Генезис и эволюция доктрины пенитенциаризма в англо-американском социокультурном пространстве (конец XVII – начало XIX вв.) / Дисс. д.и.н., н. р. д.и.н. проф. Л. П. Репина. — Рязань: Академия права и управления ФСИН, 2014. — 540 с.